Творческий центр - Череповец

Кабанов Андрей Валентинович

Я ПОЧТИ УТОНУЛ В КРИСТАЛЛАХ СНЕГА…

Снег – это один из видов атмосферных осадков. Одно из состояний воды. Считается, что утонуть можно лишь в воде. Но утонуть можно и в песке, и в снегу.

В случае, о котором я сейчас хочу рассказать, я едва не утонул именно в снежном сугробе. В принципе, в той же воде, но в виде кристаллов льда.

Снег состоит из отдельных снежинок, а каждая снежинка в свою очередь из отдельных кристаллов.

С первого взгляда все снежинки похожи друг на друга, но это совершенно не так.

Совершенно одинаковых снежинок, как узоров на коже пальцев или изгибов ушных раковин, найти невозможно. Вот именно в сугробе из таких снежных кристаллов я чуть и не утонул.

В декабре прошлого года бабушка Сима с дедом Сашей были приглашены вместе со мной в гости в ДСКа, что в двух километрах от нашего дома в Суде.

В поселке домостроительного комбината жила семья Ягудиных.

Главой семьи, был Хасан Шарипович. У него была жена Зинаида Семеновна. У них было два сына.

Вот к ним, за несколько дней до Нового года, мы и были приглашены.

Бабушка с дедом, часто ходили в гости. Вместе с ними ходил и я, а куда было меня девать?

Но к семье Ягудиных, мы были приглашены первый раз.

- За столом, где сидят взрослые, тебе делать нечего! Слушать, о чём говорят взрослые, тебе незачем! Просить покушать нельзя! Обязательно в гостях надо вести себя культурно, показать своё правильное воспитание! Ни в коем случае ничего нельзя трогать в чужом доме руками! Когда заходишь в дом, не забудь обязательно поздороваться, ну, а когда уходишь из гостей, необходимо обязательно сказать «до свидания»! И запомни, ничего, никогда не просить. Просить – это верх неприличия.

Этот короткий инструктаж, бабушка проводила всегда, когда в очередной раз мы собирались, кого - либо навестить.

Всё это я помнил наизусть, но выслушивал всегда с терпением и вниманием. Повторенье – мать ученья!

Мои сборы в гости занимали самый большой промежуток времени.

Ведь дед с бабушкой меня одевали, как на зимовку на Северный Полюс.

- Не буду одевать трусы с начёсом! – возмущался я.

- Трусы с начёсом носят только девчонки! А если кто увидит, ведь засмеют, – и несколько слезинок, одна за другой, побежали наперегонки по моим круглым, румяным, откормленным щекам.

-Да кто, Андрюшенька, твои трусы увидит? – дед Саня спросил меня, когда я уже готовился перейти с простого плача на долгий, нескончаемый рёв.

- А, вдруг, нас с ночёвкой оставят, а я в теплых трусах? - не унимался сопротивляться я.

- Нет! Поверь мне, до трусов в гостях ты раздеваться не будешь! Мы обязательно придём спать домой! – пообещал мне дед Саша, а я ему верил, он никогда меня не обманывал.

- Надо беречь своё «хозяйство» смолоду, а то девчонки будут потом смеяться! А если не хочешь, чтобы над тобой смеялись девочки, то обязательно зимой, надо одеваться тепло,- с опытом прожитых лет сказала бабушка Сима.

- Ладно, одевайте трусы с начёсом,- согласился я.

Затем были надеты кальсоны, тоже с начесом.

Поверх кальсон, теплые штаны.

Майка, фланелевая рубашка, тонкий свитер, затем свитер толстой вязки. Шуба, шапка, с распущенными на мои щеки ушами. Воротник шубы, завязан «бабочкой», моим любимым зеленым шарфом.

На ноги надеты простые носки, затем вязаные из овечьей шерсти толстенные шерстяные и только затем валенки.

В деревянные сани, в которые мог спокойно уместиться здоровенный мужик, дед положил сена, а уже на него толстенное ватное одеяло. На одеяло было положено мое укутанное в сто одёжек тело. Сверху меня укрыло ватное одеяло. Под голову была положена бабушкой большая подушка.

- Ну, пошла, - скомандовал я.

И дед Саша повёз меня в гости в Судский домостроительный комбинат.

Почему на санях? Ну, не пойду же я в такую даль своим ходом. Тут никаких ног не хватит, преодолевать такие расстояния.

Хорошо ехать в санях. Лежишь себе, закутанный, тепло, смотришь на дорогу. А можно, и глаза закрыть, ничего в том плохого нет.

Под полозьями санок скрипит свежевыпавший снег. Бабушка с дедом о чём-то негромко разговаривают. Да мне и так ничего не слышно, из-за натянутых на щёки ушей меховой шапки.

И уже через несколько минут поездки на санях я засыпаю

Хорошо спится зимой в теплых санях.

Не закрытыми от морозного воздуха остались только щёлки моих глаз.

- Давай, просыпайся! Приехали, - расталкивая меня, сказал дед.

Не без усилий бабушка поставила меня на снег.

Дед Саня меня не поднимал, потому, что был весь изранен на войне, и поднимать такие тяжести, как я, ему было категорически запрещено доктором.

Дверь открыла хозяйка квартиры Зинаида Семеновна.

- Ой, кто к нам пришёл! – были её первые слова, увидев на пороге меня.

Она поцеловалась по очереди с бабушкой и дедушкой, затем принялась освобождать меня от одежды.

В этот момент вышел в прихожую хозяин – Хасан Шарипович.

Здоровенный мужчина с лысиной на голове.

Я, как и положено, в таких случаях подал руку:

- Андрюша Кабанов!

- Дядя Хасан!

Так произошло наше знакомство. Но и в дальнейшей своей жизни я называл его только по имени, отчеству. Мне это очень нравилось.

- А это наши дети – Володя и Валера! – представила своих сыновей Зинаида Семёновна.

Сыновья Хасана Шариповича и Зинаиды Семеновны были старше меня, поэтому я первый протянул свою руку для рукопожатия и представился. Так положено.

Дед с бабушкой сели за накрытый стол в зале, нам же был приготовлен другой на кухне.

Угощения мне понравились. Даже очень.

- Тётя Сима, а можно мы Андрюшу на санках покатаем? - спросил у бабушки Валерик.

Эта просьба мне сразу не понравилась. Почему? Даже не могу объяснить. Но даже в голосе, чувствовался какой – то подвох.

Сказать честно, мне кататься совсем не хотелось. Лучше посидеть в тепле и посмотреть концерт по телевизору. Но отказать своим новым знакомым я не смог, не позволило воспитание.

На моё одевание опять ушло много времени.

И вот мы на заснеженной улице. Братья Ягудины бросают меня в свои санки и несутся, как угорелые.

Я не знаю, с какой скоростью они везли меня, но могу точно сказать, что с такой скоростью я на санях передвигался в первый раз в своей еще не очень долгой жизни.

В какую сторону они меня везли я конечно же не мог понять, потому что в этом посёлке я был первый раз.

Везли братья меня нельзя сказать, что долго. Но при такой скорости передвижения они очень быстро могли отвезти на большое расстояние от своего дома.

- Ну, как, нравится? - спросил на бегу Володя.

- Да! - только и успел ответить я, как полетел кубарем куда-то вниз.

И всё! Не могу сначала понять, открыты мои глаза или нет. Кругом темнота.

Кругом снег. Начинаю потихоньку понимать, что я весь полностью лежу утонувший в снегу.

Что делать? Как быть? Со мной еще никогда так не поступали.

Первая мысль – братья сейчас меня вытащат из этого снежного плена.

Но не тут-то было. Хотя у меня и закрыты уши шапкой, но я всё же слышу удаляющийся ребячий смех. И с ужасом начинаю понимать, что остался один на один со снегом.

Я лежу на животе, головой вниз. Понятно, что я в какой-то яме.

Только потом дошло, что братья свалили меня в канаву. И в канаву очень глубокую. Из которой выбраться будет не так-то просто.

Я ещё могу дышать, но уже с трудом. На какой глубине этой заснеженной ямы я нахожусь не понятно.

Да и как это понять? Надо мной ведь не каждый день проводят такие опыты. Надо спасать свою жизнь.

Дышать уже становится затруднительно.

А двигаться в одежде, в той, что надета на меня не просто трудно, а почти невозможно.

Я начинаю первые попытки двигаться. Руки проваливаются в снег. Понятно, что подо мной ещё большой слой снега.

Пробую двигать руками и ногами. Понимаю, что кроме самого себя мне никто не поможет.

Пытаюсь закричать, но весь рот заполняется снегом, и поэтому сразу же отказываюсь от этой затеи. В данной ситуации лучше держать рот закрытым.

Я плыву по снегу. По той же воде, но в данный момент в твердом состоянии.

Очень много сил потрачено на возможность дышать.

Моя голова появляется над поверхностью снега. Вокруг темнота. Но не такая, как под снегом. Немного, но посветлее.

Прокашливаюсь. Сморкаюсь. Слёзы беспомощности, бегущие по моим щекам, растапливают снег.

Я сырой и не от тающего снега, а от пота, который в немыслимых количествах выходит из моих пор на поверхность.

В голове стучит. Сердце, вот-вот разломает грудную клетку и вырвется наружу.

Выбраться из канавы на дорогу, вот, что главное для меня сейчас. Разгребаю снег, ползу на коленях.

Майка, рубашка, заправленные в штаны, уже снаружи.

Все силы, все мысли, всё напряжение тела, только для того, что бы выползти на дорогу. И всё. Больше ничего! Как мало надо для счастья.

В определенное время, в различных ситуациях у людей возникают желания. У всех они разные.

Но в определенный момент, всё это оказывается мелочью, не требующей к себе никакого внимания. Всё ерунда, по сравнению со спасением собственной жизни. Жизнь- это главное. Всё остальное- ерунда.

Терпенье и труд – всё перетрут.

Я, стоя на коленях, разгребаю руками снег и по сантиметру начинаю подниматься вверх по склону глубокой водосточной канавы.

Понимание того, что кроме самого себя мне никто не поможет, придает мне сил.

Пусть медленно, но я поднимаюсь вверх.

Я снимаю с себя шубу, потому, что в ней очень неудобно, разгребать снег.

Я пытаюсь бросить её на край канавы, но это получается не с первого раза.

Сколько прошло времени трудно сказать, а для меня целая вечность.

Я руками цепляюсь за обледенелый край канавы и поднимаюсь на дорогу. Я спасен. Я живой.

Отряхиваю шубу и осматриваюсь. Главное не ошибиться в какую сторону идти. А то ведь можно уйти неизвестно куда.

Автомобиль «ЗиЛ», в простонародье «Захар» остановился передо мной метров за десять и шофёр, открыв кабину, спрыгнул на дорогу и спросил:

- Слушай! А я правильно еду к железнодорожному переезду?

- А я откуда знаю! Я сам не знаю, в какой стороне Суда!

- А, что тогда ты здесь один делаешь?

- Ничего не делаю! Из канавы вылезаю!

Куда идти? Пошел на свет от фонарного столба.

Большая ледяная горка - это показатель того, что в этой местности много детей.

Братья Ягудины сидели на санках и увидев меня начали махать руками, как будто не видели меня долгие годы.

- Андрюша, иди к нам мы тебя с горки на санках прокатим.

Я хотел убежать! Но куда? Поэтому пришлось подойти.

- Как ты вылез из канавы? – спросил между делом Валерик.

- Еле вылез!

- Молодец! Если вылез, значит, заслужил прокатиться с горки!

- Пойдем!

И я пошёл. Приглашают – надо идти.

Братья положили меня на санки, как бревно головой вперед и, что было сил, толкнули сзади.

Санки по ледяному покрытию горы полетели вниз с огромной скоростью.

Кто строил эту горку, я не знаю.

Но она была построена без всяких мер техники безопасности.

Метрах в двадцати от горки находилась хоккейная площадка и естественно, она огорожена деревянными бортиками.

Вот в этот бортик и летел я на санках.

Сказать, что встреча с деревянным бортиком была не приятной, значит не сказать ничего.

Расстояние между мной и бортиком медленно, но верно сокращалось. Конечно, надо бы затормозить! Но, как?

Я закрыл глаза. Удар головой о доски, санки вылетают из - под меня.

От удара, меня откинуло назад на метр. Это называется отдача.

Я лежу на животе. Глаза не открываю. В голове какие-то шумы.

Через несколько минут, а может быть и меньше, слышу голоса. Много голосов. Из их многообразия выделяются и знакомые мне уже Валерика и Володи.

- Это наш мальчик! Мы его сейчас заберем домой! – говорил Валера.

- Какая-то женщина перевернула меня на спину и спросила:

- Как ты себя чувствуешь? Тебе плохо?

- Ему хорошо,- утвердительно за меня сказал Володя.

Братья Ягудины подняли меня с земли и как мешок с песком бросили на санки.

Голова сильно свисала с санок, и я на каждой колдобине ударялся ей об ледяную дорогу.

Когда братья подвезли меня к своему дому, я думал, что они аккуратно снимут меня с саней и поставят на ноги. Но я ошибался.

Они вдвоем взяли за передний край и просто напросто сбросили меня на снег. Я перевернулся через голову и опять оказался лежащим вниз лицом.

- Готов! Нагулялся! Вставай! – после этих команд я понял, что надеяться на благоприятный исход прогулки надеяться не приходится.

Огромным березовым веником-голиком, Володя начал сметать с меня снег.

Он с такой силой лупил меня по спине, животу и ногам, что я понял, что под самый конец этой прогулки, мне уже выжить не дано.

Под завершение, на всякий случай Вова ударил веником по голове. Просто так. Конечно, этого делать было не обязательно. Ну, уж, что сделано, то сделано.

- Мама! Мы нагулялись! – отрапортовал Валера.

- Ну, что Андрюша тебе понравилось гулять с ребятами? – спросила Зинаида Семёновна.

- Да! – ответил я.

Я еле стоял на ногах. Мне хотелось раздеться, упасть на горячую русскую печь и забыться.

- Нам уже пора,- услышал я голос бабушки Симы.

Такой радости я давно не испытывал. Неужели мы сейчас поедем домой.

Мы несколько минут прощались с братьями. Они долго меня обнимали, приглашали обязательно приходить в гости.

Я начал приходить в себя только когда оказался в своих санях.

В голове ещё стоял шум, всё тело еще немного потряхивало.

Мы едем домой. Я живой и даже, кажется, не инвалид.

kabanov.av1961@mail.ru